Кимрский купеческий сапог - ЯПлакалъ
Волею судьбы закинуло в командировку в славный град Кимры, Тверской области. Очень часто в такие командировки есть свободное время для того, чтобы побродить по окрестностям и заглянуть в местный музей.
Так вот, именно в Кимрах меня заинтересовала экспозиция. Итак немного истории: Ки́мры — город в России. Административный центр Кимрского района Тверской области. Расположен на Волге, при впадении в неё речки Кимрка. Население — 43 216 человек (2020). Площадь — 44 км².
Село Кимры было очень богатым. И кимряки очень расстраивались, что вот в их селе десять тысяч человек живёт, каменных домов под сотню, а сами Кимры даже не имеют статус уездного города, поскольку входили в состав Корчевского уезда. А что в той Корчеве? — негодовали кимряки. Каменные дома в ней построены лишь в центре, да и кто в мире знает про Корчеву? А вот Кимры — о, Кимры тогда имели всемирную, без всяких преувеличений, известность.
И всё благодаря обуви. Обувной промысел здесь расцвел ещё при боярах Салтыковых, которые устроили кимрским сапожникам подряд для армии Петра Великого. Именно тогда один только оброчный крестьянин Григорий Пустынин получил «царский» заказ на 5810 пар сапог. С тех пор Кимры стали центром обувной промышленности в Российской империи.
Кимряки первыми научились натягивать сапоги на колодку и шить их с одним швом – да так, что части сапога будто срастались намертво. Первыми из двойной кожи стали шить «осташи» – болотные бродни, первыми в России освоили и модельную обувь – сапоги «всмятку», или «гармошкой», в которых щеголяло всё купечество, столичные дамские туфли и башмаки. При этом понятие качества было настолько абсолютной ценностью, что малейший брак мог закончиться очень плохо для нерадивого мастера. В 1914 году одного крупного кимрского купца обвинили в том, что он поставил в армию «чуму» – сапоги на картонной подошве. Доподлинно никто ничего не выяснял, ткнули, похоже, в первого попавшегося – но так или иначе, а человек до суда не дожил. Помер от позора. Со временем кимрское качество обрело мировой статус. Еще на Всемирной Лондонской выставке братья Столяровы получили дипломы и право ставить личное клеймо на свои изделия, «поставляемые в том числе и за границу». На еженедельных субботних базарах в Кимрах в ту пору продавалось 55 тысяч пар обуви. Кимры обували всю Россию. То была обувь удивительной работы и отменного качества. Кожа тонкая, прочная, выделка отличная, швы безукоризненные… Перед революцией в Кимрах насчитывалось 16 тысяч «патентных» сапожников, а кимрская обувь продавалась на базарах по всей стране. В наше время в Кимрах даже поставили памятник сапожнику как символу лучших дней в истории этого города!
В 1846 году владелица Кимр познакомилась с провинциальным тенором Пери. Между ними случился бурный роман, и графиня решила выйти за него замуж. По законам того времени меняющий гражданство не должен был иметь недвижимость в России, поэтому свои имения, в том числе и село Кимры, графине Самойловой пришлось продать. Как и избавиться от графского титула. И вот тут к ней пришли кимряки, депутация от местных сапожников. И предложили ей…продать Кимры им. А вместе с этим — выкупиться на волю! Такие предложения в России, что уж говорить, случались нечасто, и вопрос о том, можно ли разрешить кимрякам выкупиться, решался на самом высоком уровне. Окончательное решение принимал сам граф Киселёв, министр государственных имуществ. А он испросил разрешение у Николая I, который хоть и не сразу, но согласие такое дал. После оформления сделки жители Кимр переходили в статус обязательных крестьян — то есть, по сути, становились вольными предпринимателями.
Правда, когда кимряки узнали, какую цену назначили за Кимры, они долго чесали в затылках. 495 тысяч рублей — астрономическая по тем временам сумма, тем более для крепостных сапожников, которые считали большими деньгами рубль, а десять рублей, может, ни разу в жизни не держали. И тем не менее кимряки согласились. В государственном банке был оформлен казённый кредит на 495 тысяч с рассрочкой платежей в казну на 37 лет. Граф Киселёв высказал крестьянам желание, чтобы они всеми силами оправдали себя в платеже, (по 29,000 руб. в год) на что крестьяне ответили, что «милость чадолюбивого монарха будет для них всегда священна; что в нужде они заложат дома, жен и детей, но доверие монаршее оправдают». И слово своё кимряки сдержали. Рассрочку по кредиту они выплатили досрочно, в 1867 году, за 20 лет. Причем кимряков заставили выплатить и банковские проценты, то есть общая сумма «выкупа» достигла миллиона рублей. Миллион! Но дело того стоило. Став свободными мастерами, кимряки в считанные годы превратили Кимры в центр российской обувной промышленности. И даже разбогатели, о чём уже говорилось выше.
А что же графиня Самойлова? Через несколько месяцев после свадьбы её муж, тенор Пери, скончался от туберкулёза. Сама же графиня, потеряв доходы от русских имений, продолжала вести прежний расточительный образ жизни, и постепенно совершенно издержалась. Когда ей было 60 лет, она решила вернуть себе графский титул и вступила в брак с обедневшим французским дипломатом, графом де Морне. Фиктивный брак, в ходе которого она вынуждена была выплачивать огромные суммы своему «супругу», поставили её на грань разорения. Ситуацию усугубили и приёмные дочери графини, через суд требовавшие от неё средства на существование. Под старость бывшая красавица и аристократка поселилась в Париже, где и умерла 14 марта 1875 года, утратив весь блеск своей бывшей жизни.
В самом музее очень много экспонатов, но поразил меня, как не странно, один сапог. При этом это купеческий сапог. Так называемый "LaButan" (не кидайтесь сапогами, как пишется не знаю.) тех дней. Секрет изготовления и выделки безвозвратно утерен. Стоили эти сапожки сумасшедших денег.
К примеру порядок цен был таков:218 кг муки ржаной – по 0,45 коп./кг (1 пуд или 16,3 кг стоил 7,5 коп.); 27,3 кг масла – по 60 коп./пуд или 3,66 коп./кг; 3 крупных осетра; 1 литр водки – 7 коп. бычок 4-х лет; 100 живых куриц по 1 коп./шт.; 8 овец – 12-8 коп./шт. Так вот пара подобных сапог стоила порядка 25-40 рублей.
Фасоны купеческих сапог были достаточно разнообразны, общим был прямой срез голенища и то, что оно было гораздо шире, чем у обычных высоких сапог. Сапоги были мягкие и на твердом футере (подкладка), шевровые или лаковые. Носили также сапоги с «гамбургскими передами» (лаковые голенища и матовые головки); носили и «крюки» — сапоги, у которых головки не были пришиты, а составляли единое целое с голенищами, для этого головки специально вытягивались на фабриках.
Сапоги имели множество складок (гармошку). Чем больше складок, тем считалось шикарнее. Складки эти были толщиной примерно в палец и имели совершенно правильную круглую форму. Для этого под кожу вшивалась круглая веревка — получалось кольцо; отступая полсантиметра, снова вшивали кольцо. Таких колец на сапоге было пять-шесть.
Сапоги шились как на рантах, так и без них. Носки сапог имели круглую или удлиненную форму. Некоторые заказывали специально сапоги со скрипом. Для получения скрипа между подошвой и стелькой делали прокладку из бересты или насыпали туда сахарный песок.
Различны были и фасоны каблука. Пожилые купцы обычно носили сапоги почти без каблуков. Были сапоги с высоким каблуком, небольшим по площади основания, а также каблуки с выемкой сзади, что делало их несколько похожими на дамский каблук. Такой каблук назывался «в рюмку».
Любопытно отметить, что даже под брюки навыпуск купцы надевали часто высокие сапоги вместо ботинок или штиблет. В ненастную погоду на сапоги надевали глубокие галоши, почти закрывающие головку сапога; носили также и высокие резиновые или кожаные ботики.
Зимой на сапоги надевали фетровые боты или валенки с галошами. Реже носили фетровые белые валенки, обшитые кожей.
